ЛЕГЕНДАРНЫЙ ЮРИЙ НИКУЛИН

Знаменитому артисту цирка и кино Юрию Никулину исполнилось бы 95 лет. Легендарный артист прожил 75 лет. О том, каким он был человеком, рассказал сын Юрия Владимировича Максим Никулин, генеральный директор и художественный руководитель Московского цирка Никулина на Цветном бульваре.

Удивительный  человек

— Максим Юрьевич, как ваш знаменитый отец отмечал дни рождения?

— Когда я был маленьким, практически в них не участвовал, так как родители почти все время находились на гастролях. Меня оставляли с бабушкой в Москве. А потом? Знаете, к дням рождения отец не относился как к какой-то жизненной точке отсчета. Не было такого: мол, вот еще одна страница жизни перевернута, еще один год прожит. Обычно за столом собирался семейный круг, поздравляли близкие друзья.

— Какое блюдо у Юрия Владимировича было любимым?

— Больше всего отец любил котлеты с макаронами. Тогда ведь особых разносолов не было. Вообще, у него было два любимых праздника — Новый год и День победы. На Новый год мы, как и все, украшали елку. Готовился салат «Оливье», какие-то закуски к празднику доставались. Конечно, были мандарины. И в моей семье сейчас эту традицию празднования Нового года стараемся поддерживать. Несколько раз попробовали с женой отмечать не дома. Например, в Париже. А потом пришли к тому, что лучше всего все-таки в кругу родных и самых близких друзей.

— Юрий Владимирович верил в чудеса?

— Он не был идеалистом, хотя и прагматиком не являлся. Я бы скорей назвал его твердым реалистом. Он был здравомыслящим человеком и хорошо ориентировался в том, что происходит вокруг. И как артист, часто бывающий на гастролях за границей, видел и то, что было за пределами страны. Поэтому иллюзий никогда не питал. А верил ли в чудеса? Думаю, скорее, он верил в людей. И я, как отец, не мистик и не фаталист. Что происходит, то происходит. Каждый человек сам творит свою славу. И в итоге у каждого получается то, что он если не заслужил, то заработал, наверное.

— Трудно поверить, что великому артисту Юрию Никулину когда-то не удалось поступить ни во ВГИК, ни в ГИТИС. Свои двери открыла перед ним лишь студия клоунады при Московском цирке на Цветном бульваре?

— И еще театр Пушкина, куда тоже подал документы. Но он выбрал цирк. Отцу повезло: выбор был сделан правильный. И жизнь пошла так, как она пошла. А могла пойти, наверное, ведь и по-другому.

— В кино Юрий Никулин дебютировал достаточно поздно — в 36 лет, снявшись в эпизодической роли в картине «Девушка с гитарой». А спустя три года пришла первая слава, когда на экраны вышла комедия Леонида Гайдая «Пес Барбос и необычный кросс».

— После этого фильма, после «Самогонщиков» и даже после «Операции «Ы» было еще рано говорить о славе. Известность — да, популярность… А настоящая слава комедийного актера пришла позже — с «Бриллиантовой рукой». До этого же были еще фильмы «Когда деревья были большими», «Ко мне, Мухтар!», где отец сыграл драматические роли.

— К слову, в комедии «Бриллиантовая рука» и вы, Максим Юрьевич, снялись. Сыграли роль мальчика с сачком.

— Да мне-то хвастаться нечем, заслуг моих там нет. По ходу съемок нужен был пацан, а я все время крутился под ногами на съемочной площадке. Отец меня подозвал: «Дядя Леня скажет тебе, что делать». Вот и все. Кстати, и мама моя в эпизодике в этом фильме сыграла.

— Наверное, вашему отцу люди на улице проходу не давали?

— Пройти, действительно, ему было невозможно. И этому я свидетель. Поэтому после «Бриллиантовой руки» отец на улицу практически не выходил — только в булочную в нашем доме. А так передвигался на машине. Не напрасно ведь говорят, что жизнь артиста делится на две половины: в первой он добивается славы, а во второй от нее прячется. Чрезмерное внимание сильно утомляет, а отец был человеком очень скромным, и его оно иногда тяготило.

— Пересмотрела несколько цирковых номеров с участием Юрия Никулина -- нельзя оторваться! А случались у вашего отца ситуации, когда нужно смешить публику, а ему на самом деле было не до смеху?

— В семь лет я попал в больницу в Москве с очень серьезными проблемами с почками. Одну из них пришлось удалить. Пару дней было непонятно, выживу я или нет. Мама находилась со мной в больнице, а отец в это время работал в Ленинграде. И в перерывах между репризами он бежал и звонил в Москву. Спрашивал маму: «Ну как?» А она отвечала: «Пока живой». И отец возвращался на сцену, чтобы опять смешить людей…

— Все, кто знал Юрия Владимировича, отмечали его доброту. В одном интервью режиссер Алексей Герман рассказывал, как на съемках в Ташкенте ему понадобились вагоны. Хлопотать о них пришлось на высшем уровне. На прием к первому секретарю ЦК Узбекистана Рашидову Алексей Герман в надежде побыстрее решить вопрос пошел с Юрием Никулиным. Но Юрий Владимирович, прежде чем говорить о вагонах, стал просить Рашидова выделить жилье старенькому клоуну, которого случайно встретил в Ташкенте.

— Отец помогал многим. Я часто езжу, и почти в каждом городе ко мне кто-то подходит и благодарит за то, что когда-то для него сделал Юрий Владимирович. Отец помогал с жильем, у многих артистов и прописки ведь не было. И звания пробивал, и лекарства доставал, в больницы устраивал, если кто в этом нуждался.

— Слава сделала вашего отца человеком материально обеспеченным?

— Мы жили, как все. Собственно, и квартиру отдельную отец получил совершенно случайно. Пришел за кого-то из артистов хлопотать в горисполком. Его и спросили: «Ну, а у вас-то как с жилищными условиями?» Отец ответил: «Да нормально. Я живу в коммуналке, у меня все хорошо». Начальник был потрясен и сказал: «Возьмите ручку и пишите заявление, чтобы вам предоставили жилплощадь».

— Удивительным все-таки человеком был Юрий Владимирович.

— Да, этот так. Но в какой-то период, когда я еще не сформировался как человек мыслящий, мне было обидно, потому что отец для многих делал то, что мог бы, как мне казалось, сделать для меня. Я обижался, потому что как бы не был охвачен его «благотворительным началом». Однако чуть позже пришло понимание: это не потому что меня он не достаточно любил (родители любили меня безумно), просто я всегда находился рядом и никуда не спешил, а людям надо было помочь сейчас, в этот момент. Обида исчезла.

— Родители ваши прожили вместе 47 лет. И до последних своих дней ваша мама Татьяна Николаевна, как известно, проработала в цирке.

— Она была артисткой цирка. А когда отец ушел с манежа на пенсию в 60 лет, мама ушла вместе с ним. Они же являлись партнерами. Естественно, что ей было делать в цирке без него? А когда отцу предложили возглавить цирк, брать жену на работу было как-то не комильфо, поэтому разговоров на эту тему не было. А когда его не стало и я занял место директора, посоветовался с замами, и мы открыли должность «консультант по творческим вопросам». Понимаете, это было не для того, чтобы маму трудоустроить. После смерти отца ей было очень тяжело и одиноко. А вернувшись в цирк, она приходила на работу каждый день, много общалась с молодыми актерами — особенно с клоунами. Они советовались с ней, потому что у нее огромный опыт. Знание цирка и профессии — все это было, поэтому работала она полноценно.

— Как познакомились ваши родители?

— Мама училась в Тимирязевской академии и занималась конным спортом. Однажды ее с подругой пригласили в цирк поднаучить лошадь, которую планировал задействовать в репризе Карандаш. Он и познакомил родителей. Отец позвал маму на спектакль в цирк. Она пришла. Но в этот день случилось несчастье: лошадь запуталась и отец оказался затянут под нее. Вытащил его Карандаш и таким образом спас. Но отец попал в больницу.

— Лошадь сильно травмировала его?

— Ему повезло. Врач сказал: пришелся бы удар на пару сантиметров ниже в висок — и все. А так отделался лишь сотрясением мозга. Но мама испытывала какое-то чувство вины, ходила в больницу навещать его. С этого все началось. А через полгода они поженились.

Ему нравились джинсы с подтяжками — Всем известна страсть Юрия Владимировича к анекдотам. Их он собрал больше шести тысяч и рассказывал неподражаемо. А чем он еще увлекался?

— Знаете, у него хобби не было. Отец увлекался только цирком и кино. Цирком больше, конечно, хотя знаменитым его сделало кино.

— Каким человеком Юрий Владимирович был в быту? Умел что-то делать по хозяйству?

— Не его это было. К этому он не стремился, душа не лежала. Отец был у нас в семье добытчиком. Тогда ведь многое являлось дефицитом, и он все это доставал.

— Как Юрий Никулин одевался? Ваша мама рассказывала, что он терпеть не мог обувь со шнурками.

— Я тоже не люблю наклоняться, зашнуровывать. Это целая история… Отец не очень любил костюмы и галстуки. В последние 10−15 лет жизни ему страшно нравились джинсы с подтяжками. Из одной из своих первых командировок в Америку я привез ему твидовый пиджак. Он его носил практически до конца жизни.

— Какой фильм с участием отца у вас любимый? И какую свою киноработу выделял отец?

— Однозначно из комедийных ролей это «Бриллиантовая рука». Считаю, это вообще вершина, хит на все времена. А из ролей серьезных, конечно, «Двадцать дней без войны». Наши оценки с отцом совпадали. Была лишь одна работа, которую он называл своей неудачей, -- роль в фильме «Старики-разбойники». Ему и фильм не понравился, и то, как он сыграл. Но я с ним в отношении этого не согласен. Недавно картину показывали по телевизору, я пересмотрел: неплохой фильм и игра актерская тоже. Хотя, конечно, это не лучшая работа Рязанова, не шедевр. Отцу жалко было, что не получилось сыграть в фильме «Берегись автомобиля». Сценарий ведь писался под него.

— Юрий Никулин водил машину?

— Специально для съемок фильма «Берегись автомобиля» он научился водить. И мама с ним вместе. Приходил каждый день инструктор-каскадер с «Мосфильма» и они ездили по арбатским переулкам. Правда, последние годы отец уже за руль не садился — и тяжело было, и движение изменилось, и ситуация дорожная. Вы знаете, я вот сейчас, хотя люблю водить машину и считаю, что умею это делать (в свое время занимался автоспортом, участвовал в соревнованиях), в Москве за руль практически не сажусь — езжу с водителем. Ведь движение у нас сумасшедшее. А в Европе я автомобиль вожу и спокойно себя чувствую.

— Спортом Юрий Никулин увлекался?

— Футболом. Это «марка» поколения. Тогда все были больны футболом. Не было слова «фанат», потому что болельщики немножко по-другому себя вели, более интеллигентно, но болели страстно, переживали. Болельщиком являлся и мой дед Владимир Андреевич. И он, и отец болели за московское «Динамо».

— Какая черта Юрия Владимировича вас больше всего поражала?

— Знаете, 1990-ые годы непростые были. И люди в цирк приходили разные. Бывали и ушлые мошенники, которые, несмотря на то, что мы отца берегли, прорывались к нему, иной раз даже с детьми, рассказывали слезные истории о том, что приехали издалека, а деньги и документы у них украли. Просили помочь. И отец вынимал из кармана деньги и давал. Как-то, когда очередные просители ушли и отец остался в кабинете один, я зашел к нему и говорю: «Слушай, ты что не видишь — это ведь жулики! Они же тебя разводят». А он так сидит, подперев кулаком щеку (у него привычка была такая), смотрит и отвечает мне: «А вдруг… это правда?»

— Невероятная доброта. Отчего умер Юрий Владимирович?

— В декабре мы отметили его 75-летие, а через полгода его не стало. Знаете, однажды я оказался в компании, где была Лиля Брик (муза Владимира Маяковского. — Ред.). Очень экстравагантная женщина! Вдруг она сказала: «А знаете, почему умер Маяковский?» Все сразу напряглись, думали, что сейчас откроется какая-то тайна. Но неожиданно услышали: «Потому что это была его судьба». Я не столь фаталистически настроен. Но как говорили врачи: у отца «посыпался» весь организм. Он просто дошел до определенного предела прочности. Отец прошел две войны, был контужен, перенес туберкулез… Ничего ведь бесследно не проходит… Организм устал. А когда случилась «крайняя точка», -- болезнь, операция (отцу делали шунтирование) — он просто не выдержал.

— Правда, что памятник Юрию Владимировичу сооружен на средства ценителей его таланта?

— Прощание в Москве шло два дня. За один день не успели. И все это время был перекрыт Цветной бульвар. Расходы по сооружению памятника на Новодевичьем кладбище взяло на себя правительство Москвы. А когда скульптор Рукавишников предложил свою версию памятника на Цветном бульваре около цирка, мы решили ни к кому конкретно не обращаться за помощью, а просто объявили сбор средств, создав фонд. Пожертвования были от десяти рублей до десяти тысяч долларов. Люди давали, кто сколько мог. Кроме того, в цирке был поставлен ящик, куда опускали деньги зрители, в том числе и дети. Так что памятник этот сооружен действительно на деньги всех, кто Юрия Никулина любил. И получился он замечательный.

Ольга Сметанская