ОН МЕЧТАЛ БЫСТРЕЕ СОЕДИНИТЬСЯ В ЛУЧШЕМ ИЗ МИРОВ С ТОЙ, КОТОРУЮ ЛЮБИЛ

Утром 2 июля 1979 года «Волга», несшаяся по Ленинградскому шоссе, вылетит на встречную полосу и встретится с грузовиком. Катастрофа оборвет одну из самых красивых историй любви, которую видел наш кинематограф: пары ярче, чем Лариса Шепитько и Элем Климов, представить было нельзя.

«Зной» подарил их друг другу

Он проснулся, не в силах дышать от липкого, удушливого волнения. Прошелся по комнате, пытаясь унять дрожь в руках, закурил. Бросил взгляд на часы. 21 июля.

На часах — 5 часов 18 минут утра. Дым был едким, горьким. Приснится же такой кошмар... Но картинка въелась в память и не уходила: машина летит через дорогу, врезается в грузовик... Элем лег, но боялся заснуть — вдруг кошмар вернется. Он не знал, что жить Ларисе оставалось всего 20 минут.

Ее не станет в 5:38...

Этот сон он будет вспоминать до конца своих дней.

Особенно тогда, когда Лариса будет приходить во сне — улыбчивая, живая.

В конце жизни Элем Климов не будет скрывать, что мечтает быстрее соединиться в лучшем из миров с той, которую любил. Но до этого надо будет прожить долгие годы, научившись встречать утро и провожать ночь без нее. Лариса погибла в 41 год. А казалось, у них все еще впереди. Судьба решила иначе.

...Их роман мог начаться и раньше: однажды красавец Климов отпустил комплимент незнакомой девушке, столкнувшись с ней где-то в коридорах ВГИКа. Она отбрила его — не грубо, но решительно. И жизнь развела их в разные стороны, не связав, решив отнести момент встречи и знакомства в другой мир — в тяжелейшие условия съемок на «Киргизфильме», где Лариса готовила дебютную картину «Верблюжий глаз». Жара стояла страшная, но упрямая «русская березка» стоически выносила все испытания, решив, что ее фильм по Чингизу Айтматову будет маленьким шедевром. Но странная дурнота мешала работать, а потом поднялась бешеная температура. И хотя Шепитько добилась того, что на натурные съемки ее выносили на носилках, диагноз «инфекционная желтуха» не сулил ничего хорошего.

Климов предложил закончить съемки. И она, уже не имевшая сил вставать, поверила ему. Он доснял картину, назвав ее «Зной», что Ларисе, будто горящей в огне, понравилось — простотой и точностью. Фильм произвел фурор. Но главное — он подарил их друг другу.

Два творческих человека, да еще работающих в одной области. Лишь незнающий может найти в этом плюсы...

Какого благородства, жертв и ума потребует такой союз? Они не знали — оба. Но и порознь уже не могли. Поэтому еще до того, как сделать Ларисе предложение, Климов пообещал ей, что никогда не будет ее подавлять.

И сдержал обещание.

В истории их любви, жизни и даже ухода мистики не просто много, а больше чем достаточно. Лариса в мистику верила, как и в то, что жила когда-то прежде, — широко известен эпизод, когда на экскурсии в одном из австрийских замков она вдруг узнала детали интерьера, столик для игры в покер, зеленое сукно которого было спрятано под скатертью, а затем — саму себя, глядящую с портрета вековой давности. Мир — куда загадочнее и тоньше, чем представляется нам, понимала она. Но какие-то вещи делала будто вопреки «знакам свыше», возможно, считая, что все предопределено.

Так, приступив к работе над последним своим фильмом, «Матерой», она успела снять лишь сожжение Древа Жизни. Жгла вековое дерево, зная, что в народных поверьях это грех. Но ей нужны были эти кадры! За год до гибели Лариса приехала к Ванге. Говорят, вышла от нее в смятении: ясновидящая однозначно дала понять, что не видит для Ларисы ничего хорошего в грядущих съемках фильма. А позже кто-то особенно внимательный подметил трагическую странность в названии «Редкино», что украшало автобусную остановку неподалеку от места гибели Ларисы и коллег.

«Съев» три первые буквы слова, ржавчина будто успокоилась и оставила нетленным слово «...кино». Мистика, нет? Кто знает. Но почему, почему смерть забирает лучших и таких молодых?!

Когда началась война, Ларисе было три. Голод, семейные неприятности — уход отца, послевоенную разруху — она не то что помнила, но как-то очень точно чувствовала. Поэтому позже, став режиссером, так точно и тонко умела передавать в картинах эмоции и боль и работала с актерами, как никто другой. В смысле тонкости чувств и ощущений они с Элемом Климовым совпали абсолютно. Ларисин «Зной» гремел ровно так же, как снятый Климовым фильм «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» — фантастическая лента, подарившая нам актера Евгения Евстигнеева.

На фильмы сыпались призы.

Он сделал ей предложение на прогулке в Лужниках.

Она сказала «да».

Эта тонкая, невероятной красоты женщина снимала настоящее мужское кино.

На площадке она была сильной, стальной, волевой. Дома — мягкой. «Профессия делает меня мужиком!» — обронила она как-то будто в оправдание. Ее фильмы не были похожи на фильмы других режиссеров. И еще — она не боялась проблем.

В картине «Ты и я», например, она видела лишь Высоцкого и femme fatale того времени — Беллу Ахмадулину. Их кандидатуры отмели, но Лариса нашла замену — Визбора и Демидову. Сейчас кажется, фильм только выиграл от этого.

Фантастически чувствуя текст и слово, она решила снять фильм по Платонову — «Родину электричества». Картина вызвала такую истерику в верхах, что ее решили не просто уничтожить, а сделать это бесследно — смыть пленки.

Каким чудом сохранилась одна из них?! Но — сохранилась, дожила до перестройки и в 1987 году была восстановлена и показана.

Элем тоже много работал. И иногда — боялся за жену. Она летела куда-то, обгоняя пространство, будто боясь чего-то не успеть...

Чудо, данное им свыше

С той же решительностью, с какой она бралась за сложнейший материал, Лариса повела себя и в непростой житейской ситуации. Уже беременной она упала, сотрясение мозга констатировали, а травму позвоночника — не заметили. А когда заметили, врачи восстали — какие могут быть роды! Она уперлась. Месяц лежала на вытяжении, шла на риск.

В итоге на свет появился Антон. Которого она любила острой любовью сильно занятой, но бесконечно верной дому женщины.

 «Белорусский вокзал» ей снимать не дали. Ее концепция — место вчерашних ветеранов в жизни — показалась слишком жесткой, а смягчения она не хотела.

И тогда она сняла «Восхождение». Честно говоря, лучше фильма на тему войны и не припомнишь... Снова пошел крик — что это тут, мол, за притча религиозная с оттенками мистики? Спас картину случай. Поскольку снималась она по произведению белоруса Василя Быкова, «охальную» картину решил посмотреть Петр Машеров — легендарный 1-й секретарь ЦК компартии Белорусской ССР. Фронтовик Машеров плакал в зале, не стыдясь слез, ну а поскольку авторитет он имел огромный, просто так запрятать фильм на полку уже не вышло. «Восхождение» стало абсолютным триумфом Ларисы Шепитько.

Точки взлетов и успеха супругов частенько не совпадали. Пути творческих натур вообще часто следуют по синусоиде — вниз, вверх...

Климов прекрасно понимал, что за фильм сняла его жена.

Много позже он честно признавался в интервью, что испытывал в тот период колоссальный душевный дискомфорт, но не потому, что не был рад за Ларису, а потому, что был в некотором кризисе сам. Лариса стала знаменитой. Общается с Милошем Форманом, Бернардо Бертолуччи, подружилась с Лайзой Минелли, и та считает ее самой красивой женщиной страны... Ее совета относительно «Апокалипсиса» просил сам Коппола! А что сейчас у меня?.. И Лариса расцвела невероятно.

А если ее кто-то...отнимет?! Ему правда было непросто.

Синусоида пошла вниз. Задуманную им картину «Иди и смотри» в этот момент «прихлопнули». И он ушел на время. Навсегда останется тайной, какие слова нашла Лариса для того, чтобы привести Климова в форму и вернуть его и их отношения. Все снова было хорошо.

Никто не знал, как мало им осталось времени на счастье...

Сценарий на «Село Степанчиково» уже лежал на столе.

Но Лариса медлила, будто ожидая чего-то. Климов сказал честно: «После «Восхождения» надо подниматься только выше!» Выше было только оно — «Прощание с Матерой».

Он не простил себе этого совета...

На съемки «Матеры» она собиралась на Селигер. Потом на день вырвалась в Москву. В одном из интервью Элем Климов говорил, что Лариса простилась в день отъезда со всеми, кроме него и Антона. Она ждала их хоть на денек... А одному из друзей семьи сказала грустно: «Через месяц ты меня не застанешь...»

...Элем увидел все во сне.

Поверить в случившееся было невозможно. От Антона полгода скрывали правду. После похорон Ларисы Юрий Нагибин запишет в своем дневнике: «На похоронах жены Климов произнес такие слова: «Это мне Гришка Распутин мстит. Не надо было его трогать». Климов в это время снимал «Агонию»...

…Все кончилось. Ни как жить, ни зачем теперь жить, он не понимал. Понимал только, что незавершенную Ларисой работу доделать нужно. Он убрал из названия слово «Матера», оставив короткое — «Прощание».

Два мужчины — маленький и большой. Отец и сын. В их мир, из которого когда-то ушла их самая любимая женщина, другие женщины не вошли.

К Элему Лариса приходила во сне. Даже не верилось, что только снилась — настолько была живой. Он почти не снимал, хотя теперь у него, казалось бы, были развязаны руки — изменилось время, исчезло давление Госкино. И когда друзья поругивали его за этот простой, грустно отшучивался — мол, «чтобы снимать, нужно вдохновение, а для вдохновения надо влюбиться. Но любовь всей жизни у меня уже была».

Последним его фильмом стала лента о погибшей жене — «Лариса». 20-минутная лента о полете, который прервался слишком рано.

Антон сохранит о рано ушедшей маме обрывочные воспоминания. Но во всех интервью он будет говорить о любви родителей как о чуде, данном им свыше. 

Ольга Кузьмина