|
 БРОДСКИЙ В «АРГУМЕНТАХ И ФАКТАХ»
К 80-летию со дня рождения Нобелевского лауреата
Я
входил вместо дикого зверя в клетку,
Выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
Жил у моря, играл в рулетку,
Обедал черт знает с кем во фраке.
С
высоты ледника я озирал полмира,
Трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я
слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
Надевал на себя что сызнова входит в моду,
Сеял рожь, покрывал черной толью гумна
И не пил только сухую воду.
Я
впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
Жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
Перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что
сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
Из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 2020 года было
80-летие большого русского поэта Иосифа Бродского. А мне вспоминается
декабрь 1987 года, когда Иосифу Бродскому была присуждена Нобелевская
премия. Честно говоря, у нас, журналистов, работавших в "АиФ, проснулось
чувство гордости. Наш соотечественник, пусть даже живущий и печатающийся за
границей, получил самую престижную в мире литературную премию! И нужно,
чтобы наши читатели узнали об этом не только от "вражьих голосов", но и от
нас.
Понятно, что расхваливать
Бродского и подробно писать о нем, в те времена было просто немыслимо, но
дать хотя бы его краткую биографию, немного рассказать о его поэзии... Мы
думали, что уж нам, распространявшимся тогда только по подписке и только
среди "проверенных" лекторов и агитаторов- пропагандистов Общества "Знание",
это можно.
...Получив задание от
Владислава Старкова, главного редактора АиФ, подготовить материал о
Бродском, я, как помню, потратил два дня на поиск и, главное, отбор
информации. Написал. Сдал. Главред очень хвалил. Это, кстати говоря, был
один из первых материалов мною написанных для «АиФ», в котором я к тому
моменту проработал всего два месяца. Вечером привезли гранки нового номера с
моей статьей. Прочитал. Что надо поправил. Ушел домой "с чувством законной
гордости".
Свежий номер привозили
тогда в редакцию уже на следующий день, и мы «по горячим следам» обсуждали
его на летучке. Итак, хватаю я номер, начинаю судоржно листать, искать свой
материал. Листать тогда особо было нечего - "АиФ", кто помнит, состоял всего
из восьми полос, то есть четырех больших листов. Ищу я его, ищу, никак найти
не могу. Поднимаю голову, и наивно так спрашиваю: "А где же Бродский?" Тут
наш первый заместитель, а впоследствии и главный редактор Николай Иванович
Зятьков, начинает тоже суетиться, листать "АиФ" и громко вопрошать: "Ну,
куда же подевался этот материал?" А все вокруг хохочут. Потом и Зятьков не
выдержал. Захохотал.
Отсмеявшись, мне объяснили,
что вчера поздно ночью «Главлит», так назывался, кто не знает, орган
партийной цензуры, после долгих споров снял этот "гениальный опус", и
ведущий номер, Николай Иванович Зятьков полночи был вынужден искать что-то,
чтобы поставить взамен.
Но на этом история не
кончилась. Потому что начавшаяся в 1985г. перестройка, стала быстро
переходить в активную фазу, и где-то спустя два-три месяца после истории с
Бродским наши кураторы из «Главлита» пожаловали к нам в редакцию. Ради
такого случая, был собран весь журналистский коллектив. И мы узнали, что
оказывается, в «Главлите» нас очень любят, с большим удовольствием читают, а
теперь просто хотят дружить.
Честно говоря, уши
воспринимали их слова, но мозг отказывался в них верить. Такие чувства,
видимо, испытывал не только я. Потому что все тот же Зятьков спросил
старшего из них: "А что же вы материал о Бродском-то сняли?! И получил
ответ: "Теперь пишите и ставьте что хотите".
Так что Бродский, а с ним и я, были
последними, на ком поплясала советская цензура.
Дмитрий Макаров, сотрудник «АиФ» (1987-2006гг)
|
.jpg)
