|
 УСЫНОВИТЕ МЕНЯ, БАБУШКУ!
«Одного взяла к себе, второго, а сейчас у меня десять человек живут», -
рассказывает Марина.
Марина Мосина говорит, что, помимо двоих собственных детей, у нее есть еще
десять приемных. Вот только эти приемные в два раза старше самой Марины — вместе
с женщиной и ее мужем живут 10 бабушек и дедушек. Их семья Мосиных когда-то
усыновила в Новосибирске.
Мосиным говорят: «У вас денег полно — все пенсии ваши». Знакомые им завидуют,
родственники стариков — ругают, а сами пожилые люди не могут нарадоваться, что
проводят последние годы жизни в окружении любящих людей.
Первый «ДЕДсад» для пожилых и одиноких открыли в Новосибирске
— Марина, сегодня на территории области 42 пожилых человека проживают в 36
приемных семьях. При этом только у вас — десять человек. Как получилось, что
ваша семья решила взять под опеку столько бабушек и дедушек?
— Все началось с того, что мне пришлось ухаживать за собственной мамой, которая
по состоянию здоровья не могла делать это сама. Нас у нее было три дочки, я
младшая. Старшие вышли замуж и уехали, а я осталась с мамой. Она сильно заболела
и умерла уже в 54 года. Но до этого я долгое время за ней ходила: никуда от нее
не могла уехать, до последнего вместе были. Наверное, это как-то сказалось...
Потому что когда мы уже с супругом и детьми жили отдельно от оставшегося вдовцом
отца, то стала замечать, какой одинокий, неухоженный дедушка живет в доме по
соседству. У него была болезнь Паркинсона. Домик такой старенький был, и вот я
смотрю, сидит он возле него весь черный, грязный. Я ему раз помогла, второй,
потом белить он меня нанял. И постепенно он ко мне привык. А потом слег... И я
его к себе домой забрала — с него-то все и началось.
Одного взяла к себе, второго, а сейчас у меня десять человек живут. Уже 11 лет
так.
Конечно, за эти годы были и те, кто умер, — они же пожилые уже, многие болеют.
Человек восемь похоронила. Но стоит кому-то умереть, мне уже из соцзащиты
звонят: «Марина, тут вот бабушка есть. Возьмешь?» Так что места не пустуют.
Конечно, я переживаю, когда они уходят, привыкаешь к ним. Как можно их не любить
— они как дети натуральные, поверьте. Иду в магазин, каждый просит, что кому
купить. И вот есть одна бабулька у меня: закажет селедку, сметану, творог — я
только приезжаю, а она сразу по сумкам смотреть, где там ее лакомство, — совсем
как малыши делают. Потом садится есть, так ей напоминать приходится —
поаккуратней кушай, не торопись, а она как ребенок вкусненькое сметает. Вылитые
дети, даже, наверное, еще хуже.
Привыкаешь к ним, к некоторым особенно.
Был у меня дедушка, он уже умер. Я его как отца любила, просто без ума была от
него.
Такой активный был: ему 83 года было, и он занимался деревом — молотки делал,
топоры. До сих пор сарайка со всеми его инструментами у нас стоит под замком,
нетронутая. И самого первого дедушку любила очень — он у нас шесть лет прожил. А
остальных уже не так, но все равно люблю. И эти эмоции не скрываю: могу в лобик
поцеловать, в носик, обнять, утра доброго всегда желаю.
— Наверное, непросто вам в бытовом плане — на десять человек попробуй наготовь.
Да есть ведь еще своя семья, друзья и увлечения.
— Мне муж помогает, дочка. С утра варю обеды на всех, потом сразу начинаю
переодевать их, потом разносим им кушать. Они живут у нас в своих комнатах — по
два-три человека в каждой. У каждого свой телевизор, холодильник, где они хранят
свои продукты, которые я им по их просьбе в магазине покупаю. Я как-то за 11 лет
втянулась, у меня это уже в порядке вещей.
Есть бабушка, которой 96 лет, живет у меня уже четыре года — от нее когда-то
отказался сын.
Я сама ей уколы делаю, таблетки даю, капельницы ставлю — все сама. Меня уже и
все медики знают.
Мне 36 лет, молодая еще, но, наверное, то, что я за мамой в молодости ухаживала,
сказалось: друзей у меня нет особо, гулять не хочется, не курю, не пью. Когда
мама заболела, мне ничего не хотелось — люди отдыхать летают, я нигде не была.
Так и сейчас — как-то все увлечения в семье. Но за собой, конечно, ухаживаю —
маникюр, прическа — все как надо. Вечером сажусь, в порядок себя привожу. И
бабушки мои тоже любят это — прихорошиться, платочки надеть, брошку. Влюбляются
ли они? Нет, как-то все больше по интересам по три-четыре человека делятся.
Дружат, разговаривают, угощают друг друга. Один только случай был, когда любовь
образовалась: когда мама умерла, появилась у меня бабушка, лет 60 с лишним ей
было, и с папой моим она сошлась. К нему потом переехала, так и жили вместе. Но
недавно она умерла. А папа жив, но живет отдельно, в своем доме.
— Наверняка ваша семья привлекает внимание соседей, знакомых. Как они относятся
к тому, что вы взяли пожилых людей на содержание?
— Окружающие думают, что у нас денег полно — все пенсии наши. Вот так и
относятся к этому. Не верят, что это от души, говорят, что мы их ради денег
берем. А я втянулась в это, мне жалко стариков. За них мне ничего не платят,
только 1440 рублей по уходу — и то только за тех, кому за 80 лет или за
инвалидов 1 группы. А за остальных — ничего. Пенсия тоже у всех разная, у кого
минималка 8 тыс. 800 рублей. Я у них пенсию не отбираю, но они сами отдают, а
потом заказывают, кому что купить. У нас же не только общая еда есть, у каждого
свой холодильник, и они свои продукты туда складывают. На их пенсию покупаю им
лекарства, памперсы. Они в основном лежачие, после инсульта.
Кто-то думает, что это ради жилья, чтобы потом нам их квартиры и дома достались.
Но у нас таких, со своим жильем, и не было никогда. В основном они дома-квартиры
родственникам отдают, а те их потом выгоняют. Бывает, не то что квартиры нет,
вообще ни с чем приходят. Как-то раз из больницы мне привезли дедушку, так у
него, кроме рубашки, которая на нем была, ничего не было. Поэтому тем, кто
говорит мне, что все это ради пенсий, и завидует, что у нас эти деньги есть, я
отвечаю: вот и возьмите себе такого старика — в чем проблемы? Ко мне вон их
сколько просится — на всех хватит. Но все брезгуют — мол, воняет от них,
переодевать их нужно каждого. А мы не брезгуем — и переодеваем, и подмываем, и
духарим. Делаем то, что родственники их отказываются делать.
Ведь они же не одинокие — у них у всех есть дети, у кого-то даже восемь детей.
Но они сами отказываются от своих стариков. Потом даже в похоронах участия не
принимают абсолютно никакого, все сама — мою, одеваю, захоронения оформляю.
Зато когда речь заходит об имуществе, сразу вспоминают про бабушек и дедушек.
Как-то раз позвонили мне из соцзащиты и попросили женщину взять: «Марина,
бабушка шейку бедра сломала, лежачая, посмотри, может, возьмешь, родственники
пришли, просят взять — сами ухаживать не хотят». Жила эта бабушка в
муниципальной квартирке. Холодильник у нее был, диванчик, телевизор — мы все это
с собой взяли и в ее комнате поставили.
Я им всегда говорю: «Ко мне не нужно приезжать умирать — я вас беру, чтобы вы
жили, а не умирали».
Но месяца через два она все-таки умерла. И тут же появились родственники на
наследство. Квартиру получить не удалось — она муниципальная была, так они
пришли в соцзащиту возмущаться, где, мол, наши холодильник, диван и телевизор.
Там им и ответили: что ж вы раньше, когда умоляли у вас бабушку забрать, не
брали эти вещи вместе с ней, а теперь, когда человек за ней убирал, ухаживал,
так сразу наследство делите». И таких случаев немало, к сожалению.
Мнение
Ярослав ФРОЛОВ, министр труда и социального развития Новосибирской области:
— Решение проблемы социальной защищенности пожилых людей требует более активного
участия общества и постоянного поиска новых форм социального обслуживания. В
данном случае приемные семьи — одна из стационарозамещающих технологий,
позволяющая создать семейное окружение для пожилого человека, решающая вопрос
психологической реабилитации и оказания социально-бытовых услуг. Отмечу, что
пожилой возраст — это сложный период адаптации, поэтому частыми гостями в
приемных семьях выступают социальные работники и психологи, которые помогут
создать комфортный климат как для пожилого человека, так и для членов приемной
семьи».
Опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск» № 13 от 5 апреля 2019 года
|
.jpg)
