ГЕННАДИЙ КРАСНИКОВ: «МЫ ДРУЖИЛИ С ФРОНТОВИКАМИ...»

* * *

Владимиру Теплякову

Скучно, брат, в кругу со всеми

улыбаться, пить, шутить,

наступает наше время –

не прощаясь, уходить.

-

Уходить – не возвращаться,

чьи-то песни слыша вслед,

да и с кем теперь прощаться –

никого на свете нет…

-

Эти шутки, эти песни,

эти старые грехи –

как прошедшие болезни,

как сожжённые стихи…

-

А ушедших и забытых –

отдаю последним снам…

Словно в зеркалах разбитых –

в них не отразиться нам.

-

Пусть ещё виски постудит –

лет ли, дней ли череда,

больше ничего не будет,

кроме Страшного суда!..

   * * *

В тех садах, в тех домах и глухих коридорах,

в тех уральских бараках (поклонимся им!),

где в раздорах и драках взрывались, как порох,

где смеялись и пели, где был ты своим...

-

Где смеялись, а песни слезами кончались,

в том немыслимом, послевоенном, году,

где за бедным столом всем двором умещались,

где и смерть на миру, и душа на виду.

-

В той забытой стране, в том году небогатом

всюду был ты своим, отрок света и тьмы,

в той забытой стране под безбожным плакатом

Бог тебя уберёг от сумы и тюрьмы...

-

А теперь золотят купола и столицы,

но людей разделили лукавой межой,

в незнакомой стране незнакомые лица,

где железные двери, где всем ты чужой.

     * * *

А когда выключается в комнате свет,

и лишь звёзды с луной остаются в окне,

словно в детстве, за тенью следя на стене,

мы не знаем, не ведаем, сколько нам лет...

В этом царстве ночном без фальшивых зеркал,

без навязчивой честности календарей –

ты летишь среди звёзд в колыбели своей,

как когда-то давно безмятежно летал.

Ты летишь в первородном, забытом тепле,

над сияньем уральских ночей ледяных,

над цветною поляной тюльпанов степных,

над судьбою, ещё не открытой тебе.

И такая далёкая песня слышна,

и далёкий единственный голос такой,

и такая защита небес над тобой,

что уже никакая судьба не страшна!..

ОПЫТЫ (ESSEIS)

Предчувствия мои меня не обманули:

в июне был июнь и был июль в июле,

и следом за средой четверг шёл чередою,

и по утрам башка трещала с перепою.

-

Шли в небе облака, как на шашлык барашки,

а по лугам цвели люпины и ромашки,

и было, как всегда, сто метров в "стометровке",

и было, как всегда, пол-литра в поллитровке.

-

Сограждане мозги упорно напрягали,

чтобы вписать "стакан" и "хрен" по вертикали,

трудился интеллект могучий капитально,

а мимо жизнь текла вполне горизонтально.

-

Пришедшие с мечом, найдя войне замену,

лукавый щуря глаз, нам назначали цену,

мели по всей земле во все пределы мётлы,

на брошенных шприцах горело солнце мёртвых...

-

Ещё звучал язык есенинский, рубцовский,

и в Петербурге жил Глеб Яковлич Горбовский,

но каждый новый день мы ждали всё тревожней,

и новых двух друзей был старый враг надёжней.

МЫ ДРУЖИЛИ С ФРОНТОВИКАМИ…

Памяти Е. Винокурова, М. Львова,

Н. Старшинова, Ф. Сухова, В. Шефнера,

М. Соболя, Н. Панченко, В. Карпова,

А. Межирова, М. Борисова...

– поколения фронтовиков

Мы дружили с фронтовиками,

с настоящими мужиками,

быть почётно учениками

у великих отцов своих –

тех, что скрыты уже веками

под осыпавшимися венками,

под летящими вслед плевками

на святые могилы их.

-

Знаем, что они пережили,

знаем, что они заслужили

и какие песни сложили, –

вместе с ними пели не раз…

В майский день за Победу пили,

а бывало, и слёзы лили,

вспоминая, как протрубили

им архангелы – грозный час!..

-

Ну так, что же, дети и внуки,

молча мы опускаем руки,

чтоб могли какие-то суки

пачкать память старых солдат?

Всё сдадим – без стыда и муки?

Впереди – подлый смех и трюки,

пляски под похоронные звуки…

Позади – Москва, Сталинград!..

СТАРИК

Он говорил, хотя пророком не был:

«Последних сроков грозный час грядёт!» –

и, долгим  взглядом вглядываясь в небо,

предупреждал: «Туча́ уже идёт».

-

Смеялись мы: «Ни облачка над нами!

Он для того клевещет на судьбу,

последними пугая временами,

что сам стоит одной ногой в гробу!»

-

Давно, старик, твои истлели кости,

в часах песочных движется твой прах,

а мы живём мертвей, чем на погосте,

при тех, последних, грозных временах.

-

Вдали – громами, будто бы гробами,

ворочает Небесный Судия,

но мы не видим мёртвыми глазами,

как догорает солнце бытия.

       * * *

Птицам вослед, что летят косяками,

детям вослед, что глядят босяками,

спеть ли нам новую песню потерь?

Были когда-то и мы рысаками,

были когда-то и мы русаками,

кем же мы стали теперь?

-

Спеть ли, как деды ходили походом,

всяк атаманом был и верховодом,

где же сегодня тот век золотой?

Были раздольным, весёлым народом,

как же случилось, что стали мы сбродом,

жалкою, нищей толпой?

Жили собором, великим простором,

ныне раздором живём и позором,

матушка плачет, да некому внять...

Хватит уже умирать под забором

и перед каждым лукавцем и вором

голову хватит склонять!

-

Родина!.. Пусть мы живём бестолково,

глянешь на клин журавлиный, и снова

ты нам последней надеждой дана,

только твоё материнское слово

вымолить может со дна ли морского,

с самого тёмного дна...

МОЛИТВА

Если б я умел Тебе молиться,

повторял бы только и всего:

«Господи, минута эта длится,

и не нужно больше ничего!»

-

Если б я умел Тебе молиться,

я просил бы именем Твоим:

«Дай минутой этой поделиться,

словно хлебом, с теми,

кто любим!..»

КРАСНИКОВ Геннадий Николаевич родился в 1951 году в городе Новотроицк Оренбургской области. Работал электриком, корреспондентом районной газеты. Окончил факультет журналистики МГУ. Автор поэтических сборников: «Птичьи светофоры» (1981), «Пока вы любите...» (1985), «Крик» (1988), «Не убий!..» (1990), «Голые глаза» (Монреаль, 2002), «Кто с любовью придёт...» (2005) и других. Вместе с поэтом В. Костровым в 1999 году выпустил наиболее полную итоговую антологию «Русская поэзия. ХХ век», в 2009 году вышла составленная им антология «Русская поэзия. ХХI век». Статьи и эссе, а также публицистика Красникова по вопросам литературы, культурософии, истории постоянно публикуются в центральных журналах и газетах. Лауреат премии имени М. Горького, имени Б. Полевого, Большой литературной премии, премии имени К.Д. Бальмонта, имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Живёт в городе Лобня Московской области.