«ИСКАТЬ НАРУШИТЕЛЕЙ В ТЕАТРЕ ИЛИ ИНТЕРНЕТЕ ГОРАЗДО ПРОЩЕ, ЧЕМ БОРОТЬСЯ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ»
Прошлая неделя ознаменовалась целым рядом скандалов, связанных с борьбой за чистоту нравственного облика россиянина. Одной из сторон конфликта во всех случаях был орган исполнительной власти. Так, «развратным» номером оренбургской танцевальной студии заинтересовался Следственный комитет РФ; в ситуации же с пермским граффити про распятого Гагарина ищет состав преступления прокуратура, а голливудский кинофильм, «очерняющий» советскую историю, волевым жестом запретило Министерство культуры. Если раньше вопросы морали занимали в основном органы законодательной власти, которые регулярно обсуждали всевозможные запреты на попрание «духовных скреп», то теперь к ним подключились и прочие ветви власти, которые пытаются преодолеть «кризис духовности» доступными им инструментами.

Теперь ему грозит до года колонии

Чиновники Минкульта буквально запретили к прокату голливудский фильм «Номер 44» за два дня премьеры потому, что увидели в нем «искажение исторических фактов». «Такие фильмы, как «Номер 44», не должны выходить в России в массовый прокат, зарабатывая на отечественном зрителе, – ни в год 70-летия Победы, ни когда бы то ни было еще», – отметил министр культуры РФ Владимир Мединский.

Автор же скандального граффити «Гагарин. Распятие» в Перми может угодить за решетку: в эти дни прокуратура края проводит проверку на предмет оскорбления чувств верующих в работе художника Александра Жунева. На граффити, которое появилось на стене одного из городских зданий 12 апреля, изображен распятый космонавт. Это «современный Иисус от науки, добровольно принявший на себя первые космические муки человечества», объяснял свой замысел художник. Однако в надзорном органе эту концепцию не оценили, и теперь Жуневу грозит до года колонии.

Следственный же комитет не упустил из виду видеозапись с танцующими «пчелками» из Оренбурга, где девушки-подростки в школьном актовом зале исполняли довольно откровенный танец тверк. Попав в Сеть, ролик спровоцировал бурю критики от интернет-пользователей: одни увидели в танце стриптиз, других возмутили наряды девушек, напоминающие георгиевскую ленточку. Сотрудники же СК усмотрели в видеозаписи признаки преступлений по статьям «Развратные действия» и «Халатность». Сейчас СК РФ проводит доследственную проверку.

В начале апреля в Краснодаре должен был состояться концерт рэпера Noize MC. Однако за два дня до события прокуратура предупредила его организаторов «о недопустимости нарушения требований законодательства о противодействии экстремистской деятельности». Дело в том, что в ведомство обратился с жалобой председатель краевого правозащитного комитета «Презумпция» Альберт Гаямян, который прославился в городе как непримиримый борец с безнравственностью. Он сообщил в прокуратуру, что музыкант в августе 2014 года на фестивале Kubana выражал несогласие с позицией России по отношению к событиям, происходящим в Украине.

На самом деле, государство вмешивается в защиту оскорбленных чувств не только в России, говорит правовой аналитик правозащитной ассоциации «Агора» Дамир Гайнутдинов. «Даже часть 2 статьи 10 Европейской конвенции предусматривает, что свобода слова может быть ограничена в целях защиты нравственности. Однако наши прокуроры, судьи и прочие следователи «забывают», что кроме этого есть еще два критерия – соразмерность санкций и необходимость ограничения в демократическом обществе», – говорит эксперт. По его мнению, проблема – в отсутствии независимого суда и неопределенности законодательства, что «допускает чересчур широкие пределы для решений чиновников».

Дух закона

Например, именно суд в идеале должен был бы оценить, действительно ли обществу нужно уголовное дело о солдатиках в нацистской форме, которые продавались во вновь открывшемся «Центральном детском магазине» на Лубянке. Однако этого не произошло: «Абсолютно зависимый суд беспрекословно выполняет требования деградировавшей в профессиональном (я уже не говорю про моральный) плане прокуратуры», – уверен Дамир Гайнутдинов. Он полагает, что если бы представителям СК или прокуратуры несколько раз в суде указали на незаконность требований, то проблема бы решилась. «А так – естественно искать нарушителей в театре или Интернете гораздо проще, чем бороться с преступностью», – замечает юрист.

«На мой взгляд, правоохранительные органы просто занимаются ошибочным самопиаром. Вряд ли им дали задачу вмешиваться в вопросы морали и нравственности», – сказал адвокат и бывший следователь по особо важным делам СК РФ Андрей Гривцов. По его мнению, особенно часто этим стал грешить Следственный комитет. «Раньше перед вышестоящим руководством отчитывались статистикой, а теперь еще и узнаваемостью в СМИ. Прокуратура и СК пытаются найти любой повод, чтобы вмешаться во что-то громкое», – уверен юрист.

Еще год назад чрезмерная озабоченность нравственным обликом россиян ассоциировалась скорее с законодательной властью: депутаты Госдумы и региональных заксобраний наперебой предлагали запретить что-нибудь аморальное. На днях в Госдуме отклонили законопроект о запрете продажи сигарет женщинам до 40 лет или матерям в присутствии несовершеннолетних детей. В последние месяцы выдвигалась и идея запретить получать высшее образование девушкам до того, как они родят. Предлагалось в 250 раз увеличить сумму штрафа за неверную возрастную маркировку фильмов и сериалов, а также отбирать водительские права у тех, кто не платит алименты. «К сожалению, у нас нет четкого разделения между сферами уголовного правоприменения и морали.

Поскольку закон отчасти кодифицирует мораль, то пересечение есть и будет. Мы можем говорить лишь о том, насколько глубоко закон входит в нравственную сферу. Слишком глубоко, по мнению многих людей, зашло появление наказания за оскорбление чувств верующих», – пояснил директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. По его словам, в России возник «определенный идеологический поворот в сторону смутно понимаемого консерватизма, который неясно сформулирован и направлен в сторону моральных ценностей», который мог бы ограничиться, например, сферой педагогики, но распространился на сферу уголовного правоприменения.

Диана Евдокимова, Анастасия Иванова