ГРУЗИНСКОЙ ЦАРИЦЕ РОМАНСА МАМА НЕ РАЗРЕШАЛА ВЫЙТИ ЗАМУЖ
Нани Брегвадзе на протяжении 18 лет несла свой крест молча и безропотно — работала и кормила семью, пока муж, за которого Нани выдали вопреки ее воле в 21 год, страдал от ревности, нереализованности и Бог знает чего еще. Только после 75 Нани Георгиевна решилась приоткрыть свою личную жизнь. Никто никогда не видел ее слез — только в романсах о несбывшихся надеждах певица, которая так и не узнала счастливой любви, давала выход эмоциям — нереализованную страсть она переплавляла в прекрасные песни, от которых даже каменные сердца таяли.

Тайный поклонник дарил по 300 роз

— Муж вас не ревновал?
— Наверное, ревновал, хотя никогда этого я не чувствовала — никогда в жизни! Сейчас, правда, назад оглядываясь, выводы уже делаю и понимаю, какие чувства у него внутри бушевали. Мераб неожиданно мог куда угодно приехать, даже на Дальний Восток — например, когда я с «Орэрой» в Петропавловске-Камчатском гастролировала, вдруг очень рано утром в мой номер вошел...

— ...и никого там не обнаружил...
— Конечно, я была одна. Да вы что! — как могли такое подумать? Это просто изумительные отношения женщины и мальчиков были.

— Вообще-то, отпускать красавицу-жену на гастроли с такими мачо — страшное дело...
— Представляете, муж это все терпел, но потом не выдержал и сам от меня ушел, дал мне свободу. Я очень нервничала, не понимала, почему он себя так ведет: Мераб вроде бы ничем не хотел заниматься, начал пить, но это уязвленное мужское самолюбие в нем говорило — он очень достойным был человеком.

— Кто ваш супруг по профессии?
— Инженер-строитель.

— Красивым был?
— Очень интересным. Все в Грузии считают, что на старости лет он вылитый Шон Коннери был — очень похож.

— Мне рассказывали, что в Грузии у вас тайный поклонник был — какой-то большой человек, высокий пост занимавший, который дарил вам — с поистине грузинским размахом! — то 300 роз, то тысячу...
— Это не высокопоставленный чиновник — люди все путают или же фантазируют: он замечательным был актером. Все началось в Батуми, где после гастролей на Кипре я отдыхала — однажды в гостиничный номер ко мне постучались. Открываю дверь — на пороге мальчик, а в руках у него даже не букет — целая охапка роз!

Я растерялась, поэтому имени дарителя не спросила, но если бы и спросила, все равно ничего не узнала бы, потому что, как мне потом сказали, человек этот пригрозил, что любого, кто проговорится, убьет...

— И что, он действительно тысячу роз мог прислать?
— Ну, не так много, но 300-400 маленьких, очень красивых, да, а розы я обожаю, поэтому, когда видела их, приходила в восторг... Мама не знала, что делать: в то время в жизни моей существовал муж, который таких вещей, разумеется, не понимал. Конечно, откуда цветы, мы ему не говорили — сами якобы покупали, но было время, когда эти охапки роз он вообще не видел: мы их куда-то прятали. Мерабу ни к чему было о тайном поклоннике знать, а я голову все ломала: «Кто бы это мог быть?». В уме уже всех друзей, кажется, перебрала, знакомых и незнакомых — разузнавала, выспрашивала... Подозревала всех — кроме того, кто эти цветы присылал.

Очень по-советски рассуждала

— Как же он вам открылся?
— Никак, но я была бы не женщина, если бы имени его не узнала. Однажды знакомый актер спросил: «Твой садовник как поживает?», а у меня интуиция очень развита, и ни с того ни с сего я поняла вдруг, о ком речь... Сама подошла к нему и сказала: «Как можно не признаваться, что вы такое удовольствие мне доставляете — чудесные цветы дарите?». Это было прекрасно! — он же не беспокоил меня абсолютно.

— Мне кажется, что за свой головокружительный успех вы семьей заплатили, — я не ошибаюсь?
— Если вникнуть, подумать — так это и есть, но посмотрите: в то время очень редко певицам сцену и счастливый брак совместить удавалось. Сейчас — да, у большинства артисток хорошие семьи, потому что их делами мужья занимаются...

— ...продюсерами становятся...
— Да, все вопросы организационные берут на себя, и это нормально, а у нас такого тогда не было... Мой муж очень хорошо мыслил и в свое время предлагал: «Давай я к тебе перейду и директором-администратором буду», но слышать это мне было странно. «Что он говорит, — думала, — когда у него такая специальность? Зачем инженеру-строителю, занятому серьезным делом, со мной ездить?».

— Очень по-советски вы рассуждали...
— Наверное — не понимала, что так, оказывается, и должно быть. Мераб, конечно, умнее меня был...

— Вы в прошедшем времени говорите...
— Его уже, к сожалению, нет в живых.

— Попрощаться с ним вы смогли, на похороны ходили?
— Нет, потому что у него другая была жена, очень хорошая женщина... Когда он ее встретил, я успокоилась, поскольку она за ним хорошо следила, а когда я уезжала, муж опускался, с ним что-то не то происходило. В общем, это человек, который не состоялся, — в молодости медициной интересовался, но родители хотели, чтобы он инженером стал. Строительство его не вдохновляло...

— Замуж после развода с Мерабом Мамаладзе вы еще выходили?
— Нет, никогда.

— Почему?
— Мама не разрешала. Очень смешно, да? — но я маминой дочкой была: что она мне говорила, то и делала...

— Правильная и хорошо воспитанная грузинская девушка, почитающая волю родителей...
— Понимаете, ослушаться невозможно было, а когда не стало ее, кто-то сказал: «Ты никогда замуж не выйдешь, потому что твоя мама и оттуда тебе не позволит — она держит тебя в руках до сих пор».

— Неужели Ольга Александровна не мечтала, чтобы вы были счастливы?
— Нет, для меня, своей единственной дочери, всего самого лучшего она желала и против замужества моего не была, только знаете, чего ей хотелось? Чтобы будущий зять пришел и моей руки у нее попросил. «Мама, — я говорила, — ему ведь хоть какая-то нужна прелюдия, я тоже должна пообщаться с ним, походить...». — «Нет, пусть он придет и попросит...». Ужасно все это, но когда в 80 лет она ушла (кстати, до последних дней энергичной оставалась и на высоких каблуках ходила!), несмотря на то что меня вот так (сжимает кулак) держала, переживала я очень тяжело.

— Ваша дочь Эка Мамаладзе — популярная и любимая в Грузии певица, много выступает: вы по отношению к ней и к ее личной жизни строги?
— Ой, нет — я ей полную предоставляю свободу, потому что сама была этого лишена.

— Именно поэтому?
— Именно — вот и дала ей то, чего мне самой не хватало. Эка очень самостоятельная, организованная и, после того как мамы не стало, все в свои руки взяла.

Дмитрий Гордон