80 ЛЕТ НАЗАД МУЖЕСТВО ЧЕЛЮСКИНЦЕВ ВЫЗЫВАЛО ВОСХИЩЕНИЕ ВСЕГО МИРА
Сегодня уже никого из них не осталось в живых, только их потомки. А ведь совсем недавно еще можно было запросто поговорить с теми, кто прошел 80 лет назад Северным морским путем до самого Берингова пролива и после гибели затертого льдами парохода дрейфовал на льдине в Чукотском море. Долгие годы знали мы не только имена, но и самих героев летчиков, спасавших экипаж и пассажиров судна…

Духовная атмосфера была необычайной

19 июня 1933 г. пароход «Лена» получил новое имя – «Челюскин», имя славного моряка XVIII века, участвовавшего в Великой северной экспедиции. Капитаном нового корабля был назначен опытнейший полярник Владимир Иванович Воронин. 16 июля началось плавание, которому суждено было занять особое место в истории арктических путешествий XX столетия.

В тот год ледовая обстановка в северных морях сложилась исключительно тяжелой. Лето запаздывало. Там, где в пору сибиряковской эпопеи была открытая вода или широкие разводья, «Челюскина» встречали льды. 13 августа 1933 г. в Карском море он дал первую течь. Вмятины и деформация шпангоутов сопровождали его путь в ледовой полынье, прорубаемой ледоколом «Красин», и далее во время автономного плавания в Восточно-Сибирском море.

Сентябрьские заморозки и сильные ветры спаивали большие и малые льдины в сплошные белые поля. Возникла перспектива зимовки. И уже никаких надежд избежать её не осталось после того, как гигантская льдина с вмерзшим в нее пароходом была выбита, словно пробка, из горла Берингова пролива обратно в Чукотское море. А ведь до выхода из ледового плена на юг оставались в те ноябрьские дни считанные мили... Корабль потянуло на север в район тяжелых паковых льдов.

Редкий день теперь обходился без аврала. Пешнями, ломами и аммоналом пробивали люди дорогу кораблю. Однако выбраться в благоприятную полосу дрейфа не удавалось.А торосы всё наступали. В начале февраля их нагромождения подобрались вплотную к судну. Судьба корабля, будущее экипажа и пассажиров, сохранность материалов, научных исследований – все зависело ныне от прихоти капризных арктических течений и ветров. Уйти с ледовой вахты не было никакой возможности, до ближайшего пустынного побережья Чукотки - многие мили.

Выстоять под натиском стихии стало для челюскинцев не просто жизненной задачей. Тревога за общее дело принизывали будни отважных зимовщиков. Несмотря ни на что, продолжала работу плавучая лаборатория, объединявшая ученых разных специальностей. А ещё - необычайной была духовная атмосфера на «Челюскине». Заслуга её создания во многом принадлежала Отто Юльевичу Шмидту. Он внушая своим товарищам веру во всепобеждающую силу человеческого разума.

Катастрофа произошла на 212-й день плавания корабля, после почти что тысячемильного дрейфа во льдах. В результате сжатия льдов пришло в движение поле, в котором застывшим стоял «Челюскин». Миллионы тонн миллиметр за миллиметром сдавливали скорлупку пришельца.

Неощутимое глазу скольжение ледяной корки океана не замедлило сказаться на корпусе. Обшивка стала выгибаться, скрежет и грохот возвестили о появлении первой рваной раны. Через левый борт льдина вошла внутрь. Корабль еще висел на ней, но вода неотвратимо набегала в носовую часть. Зияющая дыра от носового трюма до машинного отделения была смертельным приговором судну, тем более что лопнули трубы паропровода и запустить водоотливные средства было невозможно. Впрочем, величина течи была такой, что они все равно были бы бесполезны. Это случилось 13 февраля 1934 года в 15 часов 30 минут примерно в 150 милях от мыса Северный и мыса Уэллен.

Трагедия превратилась в национальное торжество

Пока корабль стонал, как живое существо, люди не теряли времени. По завьюженной поверхности льда от судна оттаскивали ящики и тюки, катили бочки, волокли самолет. Аварийный запас продовольствия, спальные мешки и палатки, меховая одежда – все было подготовлено заранее на случай, если возникнет критическая ситуация. В быстро сгущавшихся сумерках у торосов было собрано всё необходимое имущество.

Радисты во главе с Э.Т. Кренкелем перебросили аварийный передатчик. Последними покинули «Челюскин» О.Ю. Шмидт и капитан В.И. Воронин, прыгнув с оседающего носом корабля. Едва люди успели отбежать от зловещей полыньи, как корабль «вздыбился кормой, медленно скользя под лёд». Это продолжалось полторы минуты. Оператор Аркадий Шафран снимал трагические кадры…

Страна без промедления пришла челюскинцам на помощь. Рядом с радиограммой О.Ю. Шмидта о кораблекрушении в газетах было опубликовано постановление Совнаркома об организации помощи участникам экспедиции и команде погибшего судна. Важно теперь было не растерять мужество, сохранить атмосферу слаженности и единства, господствовавшую на борту «Челюскина», быстро наладить зимовочную жизнь.

На выручку челюскинцев идут пароходы «Сталинград» и «Смоленск» с аварийными грузами, летят к Чукотке аэропланы Каманина, Водопьянова, Молокова… Страна мобилизовала тысячи людей, крупные ресурсы, чтобы выручить из беды 104-х своих соотечественников. 5 марта 1934 г. первый самолет –пилота Ляпидевского – сел на ледовом аэродроме лагеря и вывез на материк всех женщин и детей. 13 апреля эвакуация была закончена полностью.

«Захватывающая дыхание картина, разыгравшаяся на льдине, где находился лагерь «Челюскина», была пережита десятками и сотнями миллионов людей во всех странах земли», – подчеркивала немецкая «Нехтсаусгабе», а французская «Тан» не скрывая восхищения, отмечала: «Русские летчики положили конец страшной драме, которая моментами, казалось, должна была привести к трагической развязке. Их мужество, выдержка, преданность делу заслуженно вызывают восхищение всего мира».

Летчики, спасшие челюскинцев, стали первыми Героями Советского Союза. И, воздавая им дань восхищения, многочисленные газеты на всех континентах, по существу, славили СССР.

«Эпопея «Челюскина» растопила лед во многих сердцах за рубежом и показала им «страну большевиков» в таком свете, какого они совсем не ожидали», – говорил академик И.М. Майский, который в то время был послом СССР в Великобритании. Он же приводил слова Бернарда Шоу, воскликнувшего после известия о благополучном возвращении челюскинцев: «Что вы за страна!.. Полярную трагедию вы превратили в национальное торжество!..»

Наверное, в этих словах великого писателя и заключено самое краткое эмоциональное резюме, которое сопровождает доныне имена тех, кто был на «Челюскине» добрым - «челюскинец»…

Николай Митрофанов