ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ ЛЕГЕНДАРНОЙ «МОЛОДОЙ ГВАРДИИ»
Об Ольге Степановне Сапрыкиной нет ни слова в романе Александра Фадеева, ни одной награды за борьбу с фашистами в Краснодоне у нее тоже нет. Но именно она - одна из немногих, кому удалось выжить, и на сегодняшний день – последняя из легендарной «Молодой гвардии».

Макуха – лучше пирожного

- Ольга Степановна, а вы помните день, когда в Краснодон пришли немцы?
- Когда началась война, я окончила 10 классов. Была осень. Они шли мимо, через поселок, не останавливаясь. Шли сначала немцы, потом, кажется, румыны следом. Где-то останавливались и просили то воды, то молока.

- Просили? Думала, все только силой брали, сами…
- Нет, просили. А у нас и просить было нечего. Ни коров, ни птицы, никакого хозяйства не было. Даже хлеба. Немцы зайдут в летнюю кухню и просят: «Яйки, яйки» (яйца то есть). А у нас ничего не было – сами голодали. Плохо жили не везде – в некоторых казачьих деревнях все-таки можно было выменять хлеб на вещи. Отдавали, что могли – кто пальто, кто сапоги.

- А у меня совсем ничего не было. Володя Жданов (один из участников «Молодой гвардии») принес рваненькое, потертое пальто своей сестры, ребята где-то туфли раздобыли – принесли. Хорошо, что осень, колхозные поля еще убрали, и мы ходили и собирали колоски и семечки. Так срежешь огромную шляпку подсолнуха, стукнешь раз и все семечки высыпаются. Набирали мешок семечек, отдавали мужчинам, а они в жерновах перетирали – получалось масло и макуха. Макуха – это же отходы, а для нас такая еда была - лучше пирожного. В ней же и зернышки попадались, и шкурочки. Этим и жили – литр масла и несколько кругляшей макухи. Трудные месяцы, очень трудные…

- Я жила в поселке Краснодон – он в 12 километрах от города. У нас была свое поселковая организация, которой руководил Николай Сумской. Был еще Володя Жданов, Тоня Елисеенко, Шищенко Михаил. Чем занимались? Иногда высаживались парашютисты и разбрасывали газеты. Мальчишки находили газеты, выписывали оттуда последние известия и уже делали свои листовки. Расклеивали на рынке, около магазина – чтобы люди могли прочитать.

Однажды Ольга Степановна шла с собрания подпольщиков и заметила листовку. Думала – наши наклеили – не наши, дай почитаю. Вдруг как из-под земли вырос мужчина: «Ты приклеила листовку?» Как ни оправдывалась девушка, полицай стоял на своем: «Ты клеила, сам видел».

10 плетей за любопытство

- Он меня повел в дом, где раньше рубили мясо, а тогда разместилась полиция. Как сейчас помню: длинные начищенные столы, чурбаки… Подвел к начальнику – так и так, клеила листовки. Мужчина только спросил, сколько классов я окончила. «Десять? Тогда дайте ей десять плетей!»
- Один прижимал к столу, а другой бил по спине резиновым шнуром. Я насчитала семь ударов и потеряла сознание. Очнулась уже на улице. Не увидела – почувствовала, как платье пропиталось кровью.

Дней пять Ольга Степановна лежала на животе и не могла подняться.
- Ко мне пришли Володя Жданов и Коля Сумской и спросили: Мы вместе будем могилу немцам копать?» - «Да, конечно», - ответила я. Это была моя клятва.

Страшный день казни «молодогвардейцев» Оля не застала – каким-то чудом удалось бежать. Из одного дома, в другой, через поля и станицы бежала в стужу. Бежала на фронт… Служила в железнодорожных войсках, а в октябре 1945 года Ольга Степановна мобилизовалась. Окончила юридическую школу и институт, работала в Министерстве социального обеспечения, потом перешла в Госкомитет электрической промышленности, затем в рыбном хозяйстве.

Сейчас Ольга Степановна живет одна. Нет уже любимой мамы, мужа – фронтовика, узника Маутхазена, спортсмена и просто хорошего человека Василия Павловича Безруких. Бог детей не дал, зато есть племянник и много «внуков» - не родных, но тоже очень любимых.

В квартиру вносят огромный букет роз – 91 штука, подарок ребят-волонтеров.
- У меня никогда не было столько цветов. 91… Это вы мне намекаете, что надо еще годик пожить? – смеется Ольга Степановна, пытаясь обнять необъятную кремово-бордовую клумбу.

- Какой годик? Еще десять лет. Получится – и двадцать!

Елена Мотренко