Илзе ЛИЕПА, балерина: ОТЕЦ НИКОГДА НЕ ПРИВОЗИЛ СУВЕНИИРЫ, ОН ВСЕГДА ПРИВОЗИЛ ЧТО-ТО НЕМЫСЛЕННОЕ
На долю Илзе Лиепы выпало очень много испытаний, и даже в мире балета начали сомневаться, сможет ли дочь прославленного солиста балета Мариса Лиепы их выдержать. Места в труппе Большого театра Илзе пришлось ждать два года, и она дождалась, но цена этой победы была очень дорогой. В день, когда Илзе стала солисткой театра, её отец был уволен. Сейчас Илзе – одна из самых популярных балерин. По совместительству – тренер, если, конечно, можно так назвать автора специальной методики тренировок, которая подробно описана в книге «Метод Лиепы. Философия тела», которую Илзе недавно представила своим поклонникам. 

Эффективный комплекс

– Ваша семья уникальна, прослеживается преемственность поколений…

– Когда мы с братом Андрисом были маленькими детьми, наш отец притягивал нас к балету, не ставя преград между его жизнью – жизнью большого артиста – и нашим детством. Он просто брал нас в свою взрослую жизнь и этим дал нам возможность открыть для себя профессию. Мы очень быстро поняли, что в профессии танцовщика работа над собой не заканчивается только в репетиционных залах.

Кто-то из философов сказал: «От олимпийцев один шаг до монашества», нужно упорство и желание идти к одной цели, перевернуть область духа, и уже духовная жизнь откроется. И тогда нам отец сказал, что всё время нужны дополнительные занятия, постоянно развивающие личность. И вот из этого и складывалась моя гимнастика, без которой я уже не могу существовать. Но главное, я стремилась найти такой комплекс, чтобы за самое короткое время результат был максимально эффективен.

Поэтому «Метод Лиепы» – это не только мой метод, а метод всей нашей семьи, и это не только метод наших физических занятий, но и метод существования в жизни и взглядов на многие вещи. Я с детства и на всю жизнь запомнила, что лишь балет воспитывает тело. Мы можем говорить: пластичная – непластичная, худая – нехудая, но тело должно быть воспитанным. Это то же самое, как умение вести себя за столом, держать вилку и нож. Воспитание – это труд. Почему драматических актёров ставят к балетному станку? Потому что воспитанное тело может делать всё, что угодно.

– Вас родители баловали?

– Очень. Несмотря на то что мы жили в трудное время, когда в нашей стране ничего не было, мы этого не замечали – ведь всё, что нужно, нам привозил отец из заграничных гастролей. Уезжая, он обрисовывал наши ножки и привозил несколько пар туфелек впору и на вырост. А сколько платьев он привозил и для меня, и для моей мамы. У нас был американский велосипед, супер-де-люкс, а в школу мы с Андрисом ходили с портфелями на мехе кенгуру. Это было чем-то невероятным. Я до сих пор помню запах чемоданов отца, когда он приезжал с гастролей.

«Напиши обо мне книгу»

А ещё нужно не забывать о щедрости нашего отца. Он никогда не привозил сувениры, он всегда привозил что-то немыслимое. И в этом была вся его любовь к нам. Так же я стараюсь воспитывать и свою дочь. Но я хочу сделать так, чтобы ребёнок сам научился делать выбор правильных вещей. Дай Бог, чтобы, взрослея, она сказала: «Не хочу Барби, не хочу монстров, не хочу глянцевые журналы».

– В вашей жизни был единственный случай, когда в Ереване вы танцевали со своим отцом. Вам это событие придавало силы или стало дополнительным поводом для волнения?

– Я тогда даже не поняла, насколько уникальное событие произошло в моей жизни. Но, несмотря на это, все нюансы того события оказались настолько яркими, что я до мельчайших подробностей помню то выступление, хотя прошло много времени. Мой отец был потрясающим мужчиной и столь же великолепным артистом. Оказаться с ним на одной сцене было для меня настоящим счастьем.

Наши отношения были удивительными, мы были друзьями. У нас было много общего. Мы единственные в семье любили писать письма. Папа относился ко мне не только как к другу, но и как к женщине. Встречаясь со мной, он всегда приносил цветы, и это было естественно для него. Отец тщательно готовился к нашим встречам и, приходя ко мне, говорил: «Я причесался так, как тебе нравится». А мне нравилось, когда он зачёсывал волосы назад. Это очень ценно. Сколько у меня о нём воспоминаний! Мозаика воспоминаний складывается из тысячи фрагментов. Что-то я уже написала в своей книге, что-то ещё предстоит.

– А появился ли музей Мариса Лиепы?

– Пока нет, но мы с братом очень трепетно относимся к памяти нашего отца. Так случилось, что я в большей степени оказалась хранителем реликвий. Мне удалось собрать все костюмы отца из разных балетов, и они уже сами по себе произведения искусства, а само собрание (в нём представлены костюмы из «Спартака», «Жизели», «Анны Карениной») может стать отдельной экспозицией. Кроме сценических костюмов у меня находится и архив Мариса Лиепы.

И мне очень хочется написать такую книгу об отце, куда вошли бы его дневники. Это же так интересно. Например, неделя до выпуска балета «Спартак» – это же репортаж с места события, и написано так, что дух захватывает. Там появляются Арам Хачатурян, Юрий Григорович, Геннадий Рождественский. Это так потрясающе! В вышедшей книге уже есть эссе об отце, но эта тема всегда вдохновляет меня. Однажды мне он сказал: «Напиши обо мне книгу». И мне какое-то время казалось, что я уже это сделала. Но сейчас чувствую, что эта работа мне только предстоит. Эта работа сейчас вызревает с потрясающей фактурой, которая есть в его дневниках и в нашей с Андрисом памяти.

Лариса Алексеенко