МЕТАЛЛУРГ И ФОТОЖУРНАЛИСТ В ОДНОМ ЛИЦЕ
Слава Маслов пунктуален и вежлив. Худощавая, спортивная фигура, бородка-эспаньолка, грамотная речь. Легко можно принять за офисного менеджера, дизайнера рекламного агентства или продвинутого системщика. Но он — мастер в литейном цеху на дизелестроительном заводе Нижнего Новгорода. А еще призер международных фотовыставок, фотожурналист с хорошим портфолио и с амбициями фотохудожника. И что тут главнее, сразу не разберешь. Интересно, там, на заводе, он закапывает свой талант или, наоборот, открывает что-то новое?
 
В цехе встречаться неудобно, там и по сотовому поговорить проблема. («У меня сейчас плавка, позвоните позже», — отчетливо просит в трубку Вячеслав.) Поэтому беседуем в скромной квартире спального района. Лаконичная обстановка: диван, стол, компьютер, сканер, в книжном шкафу диплом Международной ассоциации фотоискусств FIAP (категория Е, то есть «excellence»: выдающееся мастерство, отличное качество). 

«В литейке слабых нет»
— В моей жизни был довольно долгий период, когда я жил только фотографией. Работал в газете-ежедневке с ее постоянным авралом, затем в глянцевом журнале. Но случился кризис, деньги кончились, замечательный коллектив журнала сам «не потянул». А дальше снова была жизнь, надо было семью кормить. Вспомнил первую профессию, политех, специальность металлурга, я ведь уже работал инженером до середины «нулевых». И снова пошел в одно из подразделений литейного цеха, старшим мастером. 

Я быстро вхожу в курс дела. Когда был фотокорреспондентом, справлялся, не имея никакого журналистского образования и опыта, хотя гоняли меня по всей области — от роддома до кладбища. 

Но разница, конечно, есть. В литейке у меня 40 человек в подчинении, мы даем стране чугун, отливки, потом их обрабатывают в механических цехах и собирают дизели. Предприятие — не пионер модернизации. Ну и что? Мы тоже нужны. Наша продукция идет в Азербайджан, Иран, страны Юго-Восточной Азии. 

А у меня в жизни все жестко, все наперекор общему мнению. Большинство косило от армии, я — нет. Когда учился в политехе, студентов, сдавших сессию после первого курса, еще призывали в армию (спустя год или два перестали это делать), я ждал повестки, а она не пришла. Тогда сам пошел в военкомат и спросил: не забыли меня? Они обрадовались, а я пошел служить. Там тоже были жесткие отношения, но это была самая настоящая жизнь. Так везде, наверное: слабые люди ломаются, у кого стержень — живут. В литейке слабых нет. Такие просто здесь не приживутся.

Не курорт — жарко, шумно, испарения от металла.
Молодые к нам не идут: им подавай легкую работу, быстрые деньги, чтобы сразу — на отдых в Турцию или Эмираты. А здесь тяжелое производство, физический труд. Процесс производства, конечно, красивый, но я его пока не снимаю. Чаще всего потому, что нельзя. На заводах стараются лишний раз ничего не показывать. Есть опасения промышленного шпионажа. Да и некогда. 

«Мой дар не просто так возник»
Говорят, бывших журналистов не бывает, вот и я не зарекаюсь. Одно «но». Только теперь понял, что, работая в редакции, я воспринимал многое фрагментарно и поверхностно. Казалось, что все эти выхваченные фрагменты и есть настоящее. На самом деле то, что я вокруг себя видел и понимал, — не жизнь, а ее верхушки. Сейчас чаще думаю о том, что настоящие отношения между людьми — совсем иные, чем мы видим их в прессе. Нет глянцевости или фальши. Простые, серьезные, мужские отношения. 

На заводе я пока пару лет. Уходить не тороплюсь. Ну да, здесь дисциплина, ответственность за людей, план. Это как раз не смущает, я про себя знаю, что я педант. Мне нравится даже, что в цеху именно так: надо трудиться, пахать.
Нормально. Вот недавно запросили дарственную на две моих работы в Русский государственный музей в Санкт-Петербурге. По весне будет выставка в Мраморном дворце, уже пригласили туда, будут вручать каталог, просят оставить фото в «закромах». Поеду. Это несложно. 

Меня спрашивают, почему не зарабатываю художественной фотосъемкой? Не думаю, что сейчас это надо делать. Считаю, что мой дар не просто так возник. Вот смотрите, я порой выстраиваю композицию — а получается ерунда. А потом неожиданно, ничего особо не думая, щелкну — и там целый мир! 

Виктория Азарова, Нижний Новгород