ОНИ ВЕРИЛИ, ЧТО ПОБЕДЯТ!

Спустя несколько десятилетий отзвуки войны по-прежнему слышны в словах всех, кому было суждено пережить те страшные годы. В их числе и артисты-фронтовики, которые по сей день работают на сцене. У этого долгожительства есть очевидная причина: они не только выстояли в страшных условиях войны, но и научились выживать при любых обстоятельствах – обрели ту стальную закалку, которая и сегодня отличает их актерское мастерство.

«Представляю тот ужас, который пережила мама»

Анатолий АДОСКИН, артист Театра имени Моссовета с 1943 года:

– Первые два года войны я работал на Втором часовом заводе (мне было 14–15 лет), который также был переориентирован на военное производство. Я работал по ночам в сборочном цеху, где изготовляли взрыватели для мин. В Москве стало очень страшно, когда начались бомбежки, и мой папа решил отправить нас и семью своего брата, который сидел в лагерях как враг народа, в деревню недалеко от Мичуринска. Там я оказался самым старшим из мужчин, остальные – дети и бабушки. Поселились мы у какого-то деда-кулака, который сразу стал говорить, что, если придут немцы, он нас сразу сдаст (а мой отец – еврей). Через две недели пешком, чуть ли не по рельсам, из Москвы пришла мама, уговорила начальника станции, и мы всей семьей смогли загрузиться в последний вагон последнего эшелона, уходящего глубоко в тыл. В этом страшно переполненном вагоне нам досталась одна полка на всю семью, но это было счастье. На остановках можно было выйти, и нам давали хлеб, не спрашивая никаких документов, просто как беженцам. На одной станции я пошел с чайником за кипятком – нужно было пройти к зданию вокзала, то есть преодолеть половину длиннющего состава. Набрал кипятка, и вдруг поезд тронулся. Можно было тут же вскочить на подножку ближайшего вагона. Но я знал, что мама стоит и меня высматривает, еще испугается, что я не сел, и спрыгнет, поэтому я ринулся к маме в последний вагон. А поезд идет все быстрее, я стал цепляться за проходящие мимо вагоны и срываться на глазах у мамы. На мое счастье, какой-то человек, сидящий на подножке вагона, меня вытащил. Представляю тот ужас, который пережила мама.

В 1943 году меня приняли в драматическую студию Театра имени Моссовета под руководством Юрия Завадского. Первой моей ролью на сцене театра стала роль молодого немецкого офицера в спектакле «Встреча в темноте». По сюжету немцы собирают чемоданы и бегут из штаба, мой герой выскакивает последним, и в это время в штаб врывается советский боец. Немец бежит, боец стреляет, враг падает, занавес закрывается. А тогда выстрелы в театре делались так: молотком лупили по холостому патрону. Это часто не срабатывало. Вот я бегу, боец стреляет, а выстрела нет, я бегу второй круг, он опять стреляет, и снова не срабатывает, тогда я кричу шепотом: «Андрюша, дави меня», – он кидается на меня, и в этот момент раздается выстрел.

«Было единение людей искусства и фронта»

Геннадий ПЕЧНИКОВ, актер РАМТа:

– Я всю войну провел в Москве, поскольку верил, что мы победим, а война – это временное явление. Сама жизнь во время войны была такова, что сомнений в нашей победе не возникало. Мы были едины духом и укладом жизни. Я тогда жил на Солянке. Мне сказали, что по этой улице шли войска Дмитрия Донского на Куликово поле. Это страшно вдохновляло, я думал: «Здесь же Донской проходил, разве мы не победим?» Когда началась война, поступило распоряжение: сохранить школы. И мне сказали: «Иди, оканчивай десятый класс». Я отлично помню свои ощущения: раз отправляют учиться, значит, все не так плохо. От подобных действий укреплялось осознание: я верил, что победа не за горами. Хотя мы знали, конечно, что Гитлер хочет сделать из России житницу, а Москву и Ленинград стереть с лица земли.

Для нас тогда был создан учебный комбинат, потому что в помещениях школы разместились госпитали и воинские части. А преподавали у нас не только школьные учителя, но и университетские профессора, которые остались без работы. Многие институты, как, кстати, и театры, были эвакуированы. МХАТ, например, был эвакуирован сначала в Нальчик, а потом, когда немцы стали продвигаться к Кавказу, переехал в Тбилиси. Там, в Тбилиси, Немирович-Данченко познакомился с Товстоноговым.

Самое интересное, что у меня в годы войны совсем не было страха. Во-первых, была юность, был азарт. Во-вторых, нам, мальчишкам, было ужасно интересно наблюдать за происходящим. Москва фактически была линией фронта. Во время войны я поступил в московский Дом пионеров. Это была высокая культура! Мы с труппой выезжали на Калининский фронт, ходили в воинские части. Тогда Дом пионеров взял шефство над дорожными войсками. Мне потом дали значок «Ветеран дорожных войск Советского Союза» – я очень горжусь им. А когда стал печататься «Василий Теркин» Твардовского, я понял, что это произведение про нас. Теперь я всю жизнь читаю «Теркина» и студентам своим преподаю. О награде: «Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль. На медаль. И то не к спеху. Вот закончили б войну...» Все слова, написанные Твардовским, абсолютно точно выражают духовную жизнь и позицию советского человека. Было такое единение людей искусства и фронта, что мы тоже чувствовали себя активными участниками войны.
«Недобитые фашисты стали стрелять по динамикам»

Василий ШКИЛЬ, заведующий музыкальной частью театра «Ленком». Был призван на фронт в составе ансамбля песни и пляски. Работу артиста совмещал со службой в войсках связи и артиллерии. Участник Сталинградской битвы:

– Поселили меня в землянке с одним военным – я тогда сразу и не разобрался, солдат он или офицер. Проходят дни, друг друга ни о чем не спрашиваем. Вдруг он говорит: «А ты «Вратаря» видел?» Кто же из тогдашних мальчишек не видел этот фильм – мы по двадцать раз смотрели, с уроков сбегали, чтобы взглянуть на артиста Григория Плужника. Оказалось, что с Плужником меня и поселили – я его совсем не узнал. Он был младшим лейтенантом, а я – солдатом. Нам тогда по двадцать лет было, еще те вояки… Потом наши пути с Плужником разошлись.

День Победы наши части встретили в Берлине – там были и Тихон Хренников, и Матвей Блантер, и множество писателей. Я же попал в рейхстаг с музыкантами. Когда брали рейхстаг, так захотелось всем вместе спеть – мы и заорали в микрофон на весь Берлин первое, что пришло в голову: «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех…» Тут ко мне (а я был с баяном) подбежал какой-то солдат и, размахивая руками, закричал, чтоб немедленно прекратили, потому что недобитые фашисты стали стрелять по динамикам. Вот так мы встретили этот день.

Записали Лариса Каневская, Татьяна Сохарева, Виктор Борзенко

Комментарии наших читателей

Ирина Петровна, Калуга 4706 дней назад в 08:28:15
Эти артисты настоящие герои. Не побоялись поехать на фронт. Они были для солдат, как глоток свежего воздуха, как возвращение в мирное время. После таких концертов солдаты шли в бой с уверенностью, что победят.

Добавить комментарий

Ваше имя:
Сообщение:
Отправить

Май 2011

 

Читать книгу
Натальи Желноровой

"ГОРЕЛА ВРЕМЕНИ СВЕЧА" 
 

Читать книгу
Владимира Савакова и
Натальи Желноровой
"НОЧНОЙ ДИКТАНТ"

 

Читать книгу
Владимира из п.Михнево
"ТЫ ОТКРОВЕНИЯ УСЛЫШИШЬ
ИЗ ПОТАЕННОЙ ГЛУБИНЫ"

 

Дом-Усадьба Юрия Никулина открывает свои двери! 

 

РОССИЙСКОЕ ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНСТВО 


 

Если вы хотите оказать нам помощь в развитии сайта и нашей благотворительной деятельности - разместите наш баннер на вашей страничке!




Органайзер доброго человека

Вывезти на свежий воздух и весеннюю прогулку свою семью.
Пригласить в гости старого друга.
Позвонить маме и отцу.
Отдать книги, диски и игрушки многодетной семье.
Помочь безработному соседу устроиться на работу.
Поговорить о жизни с сыном.
Оплатить (хоть раз в год) квартиру бедного родственника.
Подарить жене цветы.
Подумать о своем здоровье.
Отдать давние долги.
Покормить птиц и бездомных собак.
Посочувствовать обиженному сослуживцу.
Поблагодарить дворника за уборку.
Завести дневник для записи своих умных мыслей.
Купить диск с хорошим добрым фильмом.
Позвонить своей любимой учительнице.
Поближе познакомиться с соседями.
Помолиться об умерших родных и друзьях.
Пожелать миру мира и любви!