Жена Михаила Козакова: ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД МЫ РАССТАЛИСЬ, А СЕЙЧАС СНОВА ВМЕСТЕ

Еще несколько лет назад ее подруги шутили: «Ты – жена народного достояния», и она не отрицала этого. А что теперь? Была ли она готова к тому, что от этого титула придется отказаться? О разводе со своей четвертой супругой сам Михаил Козаков говорит до сих пор неохотно:

«Может быть, мы и казались идеальной парой, но на самом деле у нас очень сложные отношения были с Анной Исаевной. Я положительно к ней отношусь. Но и она знает, что непросто все было». Теперь они снова вместе. Спустя восемь лет после развода Михаил Михайлович воссоединился с любимой женой и переехал на ПМЖ в Израиль.

- Аня, люди творческие стали стремиться обратно, в Москву, уезжают… А вы здесь, в Тель-Авиве…

- А я, наоборот, приехала. Зачем уезжать? И дело вовсе не в каком-то глобальном кризисе, а в кризисе собственном, в том, который внутри. Возвращаясь в Израиль из Москвы пять лет тому назад, я поняла, что что-то кончилось, нужно что-то менять, разбираться в себе…

- И для этого нужен был переезд?

- Израиль – фантастическая страна, правда, в контексте того, что не связано в ней с государственно-бюрократической машиной, весьма подходящая для перемен, начала новых этапов в жизни. Мне стало интересно осознавать себя в пространстве, стало важно ощущать себя в иной ипостаси. Все это не мешает мне работать – в Москве или Нью-Йорке.

- А старые обвинения в ваш адрес, согласно которым, в свое время именно из-за вас и ребенка Козаков оставил Россию и оказался в Израиле?

- Ну еще обвините меня в том, что по моей вине в Израиле оказался театр «Гешер»…

- Но согласитесь с тем, что среди актеров, объединившихся под крышей «Гешера», не было громких имен.

- А Козаков? Главный режиссер этого театра Евгений Арье его и пригласил. В то смутное время у нас не было мыслей об отъезде. Это было не время для поэтических программ, которыми занимался Миша, они никому не были нужны, людям были ни до кого - есть было нечего. Арье пригласил, вот мы и поехали. Так что я если и виновата, то только в том, что еврейка по национальности, оказалась вот средством передвижения. Потом мы вернулись в Москву, прожили там вместе 10 лет, после чего я с детьми вновь переехала в Израиль. Что теперь? Я «подросла», у меня открылись глаза, которые раньше смотрели в одну точку. В какую? На мужа, ведь я чувствовала, что служила своему супругу. Возможно, услышав это, он с этим и не согласится…

- Выходя замуж за известного артиста, вы предполагали, что ваше собственное «я» может пострадать?

- Я не просто была влюблена, я была потрясена личностью Миши, и считала наш брак огромным счастьем, отдавая себе отчет в том, что, возможно, мне уготована судьба не актрисы Анны Ямпольской, а лишь супруги Михаила Козакова, не более того. Постепенно я начала помогать в его делах, и, кто знает, перестаралась – был создан театр. Результат – в какой-то момент супруга - наивная девочка превратилась в коллегу, и наши жизни начали разделяться. Обидно? Нет, решение было обоюдным. Тогда мы расстались, а сейчас снова вместе.

- В тот момент, наверное, годы брака оказались для вас потерянными?

- Нет, это были годы учебы, я научилась по-новому воспринимать этот мир. Моим учителем был Миша, учителем серьезным.

- В век феминизма многие дамы настаивают на том, что это мужчины должны гордиться своими избранницами и потакать им во всем. Вы же настаиваете на патриархальности, где жена служит мужу.

- Возможно, что с мужем-водопроводчиком я бы мерилась своими моральными качествами, но я вышла замуж за непростого мужчину, человека творческого, огромного таланта. Феминисткой я начинаю быть сейчас, когда на вопрос о возможном новом замужестве, я с жаром отвечаю, что замуж больше не хочу. Брак с Козаковым меня «испортил» - моя личная планка осталась высокой, и опускать ее ниже для заурядного человека я уже не могу, равно как и понимать, как это быть замужней и одновременно быть независимой. Я мужчиной хочу восхищаться, другого опыта просто не имею.

- Получается, что мужчина – это уж и не такое большое зло.

- Это просто совсем другой организм, глупый немножко, с которым женщина вовсе не должна многое разделять. Главное – это то, что жить с человеком, даже самым любимым безумно трудно. Возможно, именно благодаря этому своему опыту, я не очень-то и верю в счастливые браки.

- А как же дети?

- Вряд ли я открою что-либо новое в этом вопросе: дети – это чудо. Когда мы расстались, мне не нужно что-либо объяснять своим – почему папа не живет с нами. Просто у нас изначально не было образцовой семьи в плане того, что папы почти никогда не было дома, он работал 24 часа в сутки – гастроли, репетиции, встречи со зрителями. Даже дома он всегда был занят, и если кто-то из детей вбегал в комнату, почти всегда раздавалось: «Папа работает!». Но это вовсе не значит, что Миша и дети существовали в параллельных мирах. Он давал им, но по-другому: например, поход в театр, разговор после спектакля были такой мощности отдачей, которая не сравнится по качеству с недельными каникулами, проведенными иной семьей вместе.

Алексей ОСИПОВ